рубрика тексты На той неделе приходили двое — один в белой рубашке навыпуск, с макбучиком, постарше, второй в футболке, молчаливый, помладше. Вполне на вид симпатичные ребята, делают сигары (удивительным образом — в России; я, впрочем, так и не понял, какую именно часть сигары здесь можно производить, кроме банта). Сначала долго парковались около «АртПлея», потом долго шли по нашим секретным коридорам. Я немного волновался, потому что забыл вытереть со стола хлебные крошки, печальные приметы нашей скудной жизни, и поэтому был нервно-приветлив, а ребята всё больше помалкивали. Сели обсуждать — сигары на «пушкинскую» тему, с незамысловатым названием, про него наверное говорить неэтично; хотели надпись. Мне понравилось, что на коробке они собрались печатать известный пушкинский рисунок к стихотворению «Опершись жопой о гранит / сам Александр Сергеич Пушкин / с мосье Онегиным стоит». Сообщили также, что чем больше бантов на сигаре — тем лучше, и что в провинции скуривают и вместе с бантом, и вместе с целлофаном. Я сказал — окей, очень всё это здорово, и вы наверное ознакомились с нашими ценами на «Леттерворке»; выяснилось, что нет, не ознакомились, очень уж спешили повидаться. После ознакомления с ценами бежали вон молча, а я кричал вдогонку — какой, мол, у вас бюджет-то был? — а ребята только отмахивались и выглядели рассерженными. Я утешал их (по дороге к лифту, у нас так просто к лифту не пройти) как мог, сказал, что обязательно выкурю пару их замечательных сигар, но, вероятно, нелепость и лживость моих слов была чересчур очевидна даже и им.

Картинка Родиона Китаева для журнала «Первое. Второе. Третье» иллюстрирует так же и то, каким мог бы быть наш стол, если бы вышеописанная сделка всё-таки состоялась.