рубрика тексты Хотя нижеследующее мое сообщение и предназначено в большей степени для неких двух юных особ, полагаю, что и прочим читателям оно сможет стать небесполезным; особенно тем, кому когда-либо придется провести целый день в районе Курского вокзала, в центре дизайна и санфаянса «Артплей». Итак — как есть? Небольшой виртуальный гастрономический тур по «Артплею станет ответом на этот вопрос. И хронологический порядок повествования оказался предпочтительней топологического, хотя для еды важны и время, и место в равной степени.
Летним утром усталому путнику, уже преодолевшему залитую солнцем и покрытую старым залатанным асфальтом площадь возле центральной заводской проходной, лучше всего поскорее скрыться в спасительной тени, отбрасываемой зданием из крашенного в темно-красный цвет простого красного кирпича, и очутиться внезапно для себя самого у роскошного парадного входа с манящими желтыми кружками стеклянных дверей. Вознесясь на пятый этаж при помощи лифта «шиндлер» (зеркала и освещение в котором славны своей безжалостностью к утреннему посетителю) и преодолев еще пару дверей, вы окажетесь в кафе Студии Лебедева, а заодно и внутри Британской школы дизайна, а заодно и рядом со «Щукой». Как и во всяком приличном европейском захолустье, кафе являет собой еще и лавку колониальных товаров: шар судьбы, бабочка в банке, смешные наклейки, календарь, книжки и озерские конфеты «О’Зеро». Пританцовывающий у барной стойки очень худой человек в прямоугольных очках — большая радость и редкое везение: любой кофе он сделает очень, очень хорошо. Если же худого человека нет — лучше разбавить кофейный напиток молочком (латте, макьято, капуччино — последний, впрочем, неприлично пить после 12-ти дня). К кофе подают пироги с жиром, а один раз даже был мохнатый пирог, но больше его не привозили. Соленые пироги с жиром называются «киш» или «хачапури»; лично я предпочитаю хачапури, потому как в микроволновой печи (которой необходимо научиться пользоваться самостоятельно) жир являет себя во всей красе, расползаясь по белому пластику тарелки. Киш, хачапури, вацлавский торт, «наполеон» — все они славные ребятки, мои жирные дружочки! Иное дело — пирог лимонный, дороже прочих на 20 рублей: в нем бывает лишь излишняя горечь, но жир ему чужд. Особенно лимонник хорош под двойной лунго без молока, сливок и сахара: аскеза из немногих осуществимых. Вообще кофе следует просить в керамической чашке, дабы не пить жидкий картон; к черному кофе требовать стакан воды; и никогда, ни при каких обстоятельствах не добавлять к нему ореховый сироп.
Если же кусок жира на завтрак кажется вам не очень хорошей затеей, можно спуститься вниз в «Иль джорно» и съесть самый обычный омлет, запив его стаканом апельсинового сока — кофе у ребят не удается вовсе.
Но вот уже и время обеда: кондиционеры холодят и даже подмораживают, а у дядюшки Хо (который на самом деле китаец и заведение его называется «Шангайкой») уже вертят роллы с майонезом; сегодня пятница, и каждый поклонник комплексных обедов должен быть тут, в прокуренном зале со смеющимся Буддой и бордовыми салфетками на столах. За туалетом со сдвижными фанерными дверями вход в просторное помещение с нарами, занятыми курильщиками опиума, и так далее. По четвергам подают пекинские пельмени, и их невозможно не съесть, но и съесть тоже оказывается невозможным. Выбор напитка в комплексном обеде в китайской столовой не составляет труда: конечно же, зеленый чай! И не беда, что это липтоновский жуткий пакетик, ведь черный-то еще омерзительней. Из блюд a la carte особенно хороши суп вантон (как часто вижу я сон, тот удивительный сон!) и салат банг-банг, а особенно ужасна — курица по-маньчжурски, очень маленькая курица в очень большом кляре.
В то же самое время в «Иль джорно» тоже подают обед, и у стойки — большая очередь: черные подносы ломятся от тарелок с суп-кремом из оливкового масла и сухариков, разогретых на микро-волнах паст и котлеток, панакотт и запеканок, сэндвичей и брускетт, и даже мини-хотдогов, которые настолько мини, что непонятно, как вообще от них что-то может ломиться!
В студии «Родня» также обедают — грустным супом с испанскими колбасками «чоризо», со временем упростившимися до «черкизо» и салатом, упростившимся в то же примерно время до набора продуктов, аккуратно сложенного в тарелку. Впрочем, из напитков здесь — английский эль и сидр, подкрепившись которыми уже нестрашно отправиться снова в кафе Студии Лебедева, куда как раз привезли обеды в пластиковых тазиках; произносятся такие словосочетания, как «говяжья поджарка», «биточки с рисом» и «котлета из сома», а стойка сверкает лжеметаллическими вилками, которые как оказывается тоже сделаны из пластика. Тем временем солнце клонится к закату, и наступает время ужина, и нам, вслед за санфаянсовой элитой «Артплея» надлежит отправиться в «Клумбу», ласково называемую также «колумбарием»; кстати, если вы задержитесь после шести вечера у Лебедева, то у вас появится шанс оказаться во всамделишном колумбарии, предварительно попробовав свежеприготовленную чиабатту с семушкой и сыром филадельфия — сто тысяч калорий в одном небольшом бутерброде еще никого не оставляли равнодушным. Но — вперед, в «Клумбу»! Говяжья рубленная кровяная котлета, вот оно, настоящее открытие сезона: неоправданно дорого, очень мало и достаточно вкусно. Элитные чебуреки, шикарная шаурма, тархун, огуречный лимонад, похмельный лагман и самый вкусный «ягермейстер» в городе на летней веранде с белыми пледами, или же внутри, на диванчике, рядом с работой Игоря Березовского «Три грации». Завершить же день можно в баре «Волна» у выхода, рядом с трамвайными путями, под насыпью, во рву некошеном, вылавливая отражение своего угасающего сознания на гранях кубиков льда внутри стакана с лонгайлендом: приятного аппетита! А вот родионова картинка для «Секрета фирмы» из начала моего сообщения здесь вовсе не при чем.